яБ УЕХЧТА РИХБЯЖЛТ
asianbanner.ru
Asian Banner Xchange
Asian Banner Xchange
asianbanner.ru

 
АРХИВ
 

Никита Елисеев

ИДЕАЛЬНЫЙ ДВУЛЛЕР
(Эксперт, Северо-Запад #16 (77) от 22.04.2002 года)
Сокращенный вариант интервью
Полный - см. здесь

 

 

   "Не бойтесь совершенства, вам не достичь его никогда", - считают создатели одного из самых удачных прозаических проектов последнего времени Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов
   Хольм ван Зайчик - голландец, пишущий по-китайски о гигантском государстве Ордуси, возникшем на территории России и Китая аж в XIII веке. Уния между Ордой и Русью сложилась на века. Ордусь существует на протяжении нескольких столетий без сколько-нибудь серьезных социальных потрясений. В этом государстве и обществе мирно и на равных сосуществуют разные веры, разные конфессии, разные нации. Утопия? Разумеется, но поданная с изрядной долей иронии. К тому же Хольм ван Зайчик смешивает элитарные жанры - утопию и альтернативную историю с самым массовым жанром - детективом, что придает его книгам особо обаятельный колорит.
   Как видите, я не нарушаю правила литературной игры. Я не сомневаюсь в существовании голландского гуманиста и космополита Хольма ван Зайчика, забывшего о существовании родной Голландии ради полюбившихся ему России и Китая. Перед вами беседа с литературными представителями даже не автора, а его переводчиков - Евстафия Иоильевича Худенькова и Эммы Выхристюк: с Игорем Александровичем Алимовым и Вячеславом Михайловичем Рыбаковым. Алимов - исследователь и переводчик особого жанра в китайской литературе "бицзи". Рыбаков - исследователь и переводчик уголовных законов эпохи Тан. Кроме того, Рыбаков - довольно известный питерский фантаст, скажем так, "школы братьев Стругацких". Алимов тоже пробовал свои силы в фантастике и даже изобрел новый жанр - "двуллер".

   Н.Е.: Как вы относитесь к обвинениям ван Зайчика в капитуляции перед грядущей китайской экспансией?
   И.А.: Такие упреки мне не понятны. Гораздо проще и понятнее, когда обвиняют ван Зайчика в русофашизме. Такие упреки не вызывают ни смеха, ни раздражения. Они могут вызвать только сочувствие. Зато упреки другого рода поражают своей полной нелепостью. Что означает вот эта самая китайская экспансия? Китайцев просто очень много, их за миллиард. Если у нас в России до сих пор нет чайна-таунов, так это, видимо, специфика нашего конкретного экономического положения, наших современных отношений с Китаем, нашей сегодняшней России. Что плохого в том, что этнические группы селятся компактно теперь уже в большинстве стран мира? В том же Нью-Йорке или любом другом американском городе есть чайна-тауны, и никто не говорит об опасности китайской экспансии.
   В.Р.: Художественное произведение неверно рассматривать как пропаганду того или иного политического направления. Синтез России с Китаем, о котором пишет ван Зайчик, - художественный прием, а не политическая программа. И применен он только для одного - сбить штампы. Ван Зайчик постоянно соединяет то, что кажется принципиально несоединимым, и демонстрирует, что несоединимость преодолима, - вот суть. Ведь наш мир сейчас переполнен то кажущейся, то настойчиво пропагандируемой несоединимостью!

   Н.Е.: Вам не кажется, что писатели, работающие в жанре альтернативной истории, словно бы возражают Александру Сергеевичу Пушкину, который писал Чаадаеву: "Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам дал ее Бог". Ведь вы даете иную историю наших предков, не совсем такую, какую нам дал ее Бог.
   В.Р.: Если как следует поискать, наверняка можно найти взаимоисключающие высказывания у того же Пушкина вроде: "Догадал же меня черт родиться в России с умом и талантом". И потом, все-таки начало XIX века в России, наверное, не провоцировало ни в художнике, ни в простом жителе России... острого желания от чего-то избавиться. Вот если бы Александру Сергеевичу довелось пережить сталинские времена, то при всей его любви к России... Впрочем, даже отрешившись от эпохи Иосифа Виссарионовича, я смею думать, что, если бы Пушкин пережил некоторые годы из нашей современности, он бы при всей его гордости за гордых славян и ликующих россов, ну... разве что в пылу очень жаркой полемики мог бы вот так рубануть сплеча, мол, не хочу менять ни года из нашей истории.

   Н.Е.: Однако Чаадаев и в начале XIX века хотел жить в иной истории, хотел сменить кое-какие годы из давно прошедшего времени. Да и не один Чаадаев.
   В.Р.: Ну да, зачастую бывает так, что высказывания человека обусловлены словами того, с кем ему хочется поспорить. Вообразите себе беседу Пушкина и Новодворской.
   И.А.: Пушкин и Новодворская! Альтернативная история, родившаяся прямо сейчас.

   Н.Е.: У ван Зайчика один из героев, Багатур Лобо, очень любит рассказы Конан Дойла. Ему даже фамилия нравится главного героя - Холмс. Багатур Лобо воспринимает эту фамилию, записанную иероглифами Холэмусы, что означает: "Пылко радовать родное учреждение". Скажите, ван Зайчик специально ошибся или он просто забыл, что Шерлок Холмс никакое учреждение не радует, а уж скорее огорчает?
   В.Р.: Вся прелесть этой ошибочной трактовки, как и многих других, связана с тем, что вот так ордусяне воспринимают Запад и западную культуру. Они вкладывают иной образ в понятие, попавшее к ним из другой цивилизации. Нас на Западе воспринимают именно таким образом, и мы многое западное воспринимаем таким образом. Уверяю вас, когда американец говорит "демократия" и когда Явлинский говорит "демократия" - это два разных понятия. Ведь Багатур Лобо не сам придумал Холэмусы. Это сделал какой-то переводчик с английского языка на ордусский. А всякий перевод, особенно межцивилизационный, есть своего рода обман. Думаю, что Игорь, переводя художественные тексты, знает это лучше меня, привыкшего возиться со своим Танским кодексом, где язык очень сух. И то! Там довольно часто употребляется один иероглиф, который значит "полагается", "надо". "Надо сослать". "Надо освободить от наказания". Так вот в западных переводах, когда речь идет о чем-то плохом для преступника, этот иероглиф переводят как "обязан", а в тех, где о чем-то хорошем, - как "имеет право". За одним словом - подмена целой традиции!

   Н.Е.: С вашей точки зрения, есть ли разница между российским и западным детективом?
   В.Р.: Я вообще на этот вопрос отвечать не буду, поскольку я не специалист по детективам, а Игорь детективы любит, вот пусть он и отдувается.
   И.А.: Не то чтобы люблю, но читаю. Конечно, есть разница. Как бы это сформулировать по-человечески и чтобы не так обидно. Нет, не обидно не получится. Все дело в том, что на Западе есть культура детектива, а у нас ее - нет! То, что мы называли российским детективом, - неспелые ростки еще не народившегося жанра. Впрочем, все равно это вопрос не к Хольму ван Зайчику. Он детективы не пишет.
   Н.Е.: Не пишет детективы?
   И.А.: Нет.
   Н.Е (обращается к В.Р.): Хольм ван Зайчик пишет детективы?
   В.Р.: Пока не было.

   Н.Е.: Вы действительно полагаете, что возможно идеальное общественное устройство?
   В.Р.: Идеал - недостижим. Самая трудная задача в жизни у людей - это примирить свой идеал и идеалы ближних; примирить так, чтобы обоюдное стремление к, в общем-то, всегда разным идеалам не мешало жить вместе. Идеальное общество? Это мертвяк. Если общий идеал дан, то никто уже и не шевелится. А вот когда разные люди, не травмируя других, стремятся к своим собственным идеалам - это движение. Поэтому Ордусь ни в коем случае не идеальное общество. Просто оно, по нашему мнению (почему мы и взялись работать с текстами ван Зайчика, любезно предоставленными нам Худеньковым и Эммой Выхристюк), больше приспособлено для человеческой жизни, нежели современные российское, евро-американское, китайское...
   И.А.: Трудно сказать.
   Н.Е.: У вас есть что-то про современное китайское общество?
   И.А.: Там я был последний раз в 1994 году, поэтому в моих воспоминаниях оно не очень-то современное. Не могу сказать, что в то время оно было больше приспособлено для человеческой жизни, чем наше, но уже тогда отличалось некоторыми своими чертами в выгодную сторону от нашего. А сейчас, я думаю, изменения вообще феноменальные. Если очень повезет, то я там скоро окажусь. Тогда смогу более предметно ответить на ваш вопрос. Мне самому интересно. Что же до идеального общества - Слава абсолютно прав: идеал недостижим. Еще великий Сальватор Дали...
   В.Р.: ...в своем известном детективном романе...
   И.А.: ...под названием "Записные книжки" заметил...
   Н.Е.: Что, что он заметил? Я не знаю.
   И.А.: "Не бойтесь совершенства, вам не достичь его никогда".

   Н.Е.: Психогенное воздействие на человека - одна из важных тем цикла романов ван Зайчика. В данном случае автор не оригинален, поскольку психогенное воздействие - самая распространенная тема современной российской фантастики и детективов. Мне кажется, это изживание некоего комплекса. В конце концов население страны было зомбировано без всяких психогенных препаратов.
   В.Р.: Не совсем так, потому что все эти пресловутые зомбирования и манипулирования при помощи средств массовой информации - это одно, а вот некое воздействие, при помощи которого можно как бы переключать человека с программы на программу, - совсем другое. Наверное, это одна из самых страшных придумок нашего времени. Не просто медленное и аморфное воздействие, которому человек с умом и совестью способен сопротивляться, а воздействие абсолютно всемогущее, которому никто противостоять не может; никакая порядочность, никакой интеллект здесь не спасут, как даже самая накачанная мышца не способна противостоять атомной бомбе. Эта придумка пострашнее атомной бомбы. Ведь что такое атомная бомба? Ну - смерть. Еще Конфуций говорил: "Не бывает так, чтобы все не умирали". А вот остаться жить не собой - более страшной перспективы человек себе доселе представить не мог.
   Н.Е.: А вы что по этому поводу думаете?
   И.А.: А я ничего по этому поводу не думаю. По этому поводу он думает. Я думаю по другим поводам.

   Н.Е.: В романе Рыбакова "Не успеть" в финале очень явственно звучит тема защиты государством маленького человека. У меня такое ощущение, что она плавно перекочевала на страницы романов ван Зайчика.
   В.Р.: Конечно! У вас совершенно правильное ощущение. А что в этом дурного? Люди платят налоги, они участвуют в жизни государства тем, что воюют за него; если им доводится - хранят государственную тайну, и в этом тоже нет ничего плохого. Эти люди вправе рассчитывать на некую взаимность со стороны государства. Человек, если возникает необходимость, защищает государство, а государство, если возникает необходимость, защищает человека. МЧС, милиция, здравоохранение, защита от внешних соперников, при определенном градусе соперничества легко превращающихся во врагов... Так что не должно быть ни полного подчинения человека государству, ни государства - человеку. Здесь эффективный, жизнеспособный симбиоз не просто желателен! Он необходим. Там, где этого симбиоза нет, - государство разрушается, а люди страдают.

 

 
© Н. Елисеев, 2002
© Эксперт, Северо-Запад, 2002
© Чжучи, дизайн, разработка, 2000-2002