|
[Примечание
не для радио 1. Драгоценные единочаятели! Этот текст
в основе своей является рассказом о книге Х. ван Зайчика ╚Дело
лис-оборотней╩, подготовленным для программы ╚Альфа Бета Гамма
Дельта╩ Радио России Санкт Петербург, рубрика ╚Литера Тур.
Еженедельный каталог издательства Азбука╩, от 10 ноября 2001
г. Основа того, что прозвучит по радио, - текст, не заключенный
в квадратные скобки; он еще пройдет последнюю правку и, возможно,
обрастет некоторыми ошибками и оговорками в эфире. Это и все
следующие примечания не для радио смиренный составитель присовокупляет
к общему изложению в надежде отблагодарить весь сонм работавших
над появлением этой и предыдущих книг об Ордуси - отблагодарить
изложением своего воззрения на предмет. Так один великий музыкант
твердил: хочешь вознаградить артиста - хлопай!, а я прибавлю:
хочешь вознаградить книжника - обсуждай книгу. Большинство
подобных примечаний исполнены несогласия и спора, и именно
потому обнародовать их в вещательном пространстве было бы
несообразно. Напротив, вынести подобные сомнения на суд драгоценных
преждерожденных единочаятелей будет разумно, ибо уровень взвешенного
обсуждения трудов великого еврокитайского гуманиста все еще
не столь высок. Во всех своих положительных оценках, несмотря
на преждереченные несогласия, составитель не кривил душой.]
Сегодня мы целиком посвящаем нашу рубрику одной
книге, и тому свои основания: книгу эту долго ждали; она выходит
в составе, как теперь принято говорить, проекта, вызвавшего
повышенное внимание; наконец, она стоит того сама по себе.
Хольм ван Зайчик. Дело лис-оборотней.
Прошу прощения у тех многочисленных радиослушателей, кому
вся эта история давно известна, и повторяю ее для тех, кто
никогда о ней не слышал. Итак, великий еврокитайский гуманист
Хольм ван Зайчик, как и следует из его имени, голландец по
происхождению, прожил сложную, долгую жизнь, последняя и большая
часть которой прошла в возлюбленном им Китае. Жив он теперь
или нет, неизвестно; драгоценные рукописи его считались утраченными;
но в последние годы они таинственным образом возникали из
мрака забвения - чтобы попасть в руки русских переводчиков
с китайского, ибо ван Зайчик писал на этом языке, - почтенного
ученого мужа Евгения Иоильевича Худенькова и его аспирантки
Эммы Выхристюк. Переведенные книги издавались АЗБУКОЙ;
все они были составными частями большого единого цикла ПЛОХИХ
ЛЮДЕЙ НЕТ: ЕВРАЗИЙСКАЯ СИМФОНИЯ. За последнее время, - приблизительно
год, - увидели свет три романа, составлявшие первый свиток
цикла, - ДЕЛО ЖАДНОГО ВАРВАРА,
ДЕЛО НЕЗАЛЕЖНЫХ ДЕРВИШЕЙ, ДЕЛО
О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ. И вот издан роман, которым открывается
следующий подцикл; чтобы вернее обозначить отличие, издательство
несколько изменило серийное оформление; теперь на обложке
преобладает голубой цвет, рисунок также немного другой.
В сочинениях ван Зайчика, как мне кажется, прежде
всего обращают на себя внимание четыре особенности: вымышленная
им альтернативная историческая реальность; разыгрываемые в
ее контексте многочисленные серьезные и смеховые аллюзии;
связанная с этой же альтернативной историей система воззрений,
- назовем ее для краткости философией автора; и сюжетное построение
его романов.
Альтернативную историю не ван Зайчик выдумал;
многим случалось задумываться, что было бы, если...; самые
частые темы применительно к отечественной истории - что было
бы, если Русь объединила бы не Москва, а Тверь или республиканский
Новгород, или если бы не было костоломных петровских преобразований,
или если бы победили декабристы, или если бы не было революции
17-го года. Писали и книги, действие которых разворачивается
в таких воображаемых мирах. Заметим сразу, что возможны две
логики: как все пошло бы по-другому, почти всегда это значит
- лучше, чем теперь, и как все пошло бы в конечном счете точно
так же. Прорыв ван Зайчика в том, что он выдумал совершенно
новый поворот и в разработке его пошел дальше и глубже всех.
Его альтернатива: примирение побратавшихся Александра Невского
и хана Орды, сына Батыя Сартака, - причем можно предполагать,
что ван Зайчик не является сторонником взглядов а ля Лев Гумилев,
и монгольское нашествие для него было именно нашествием, просто
потом примирились. Возникло единое государство, не Русь, не
Орда, а Ордусь, а дальше историческая логика присоединила
к этому образованию многие окрестные евразийские земли, включая
императорский Китай. Верховная власть в обширной сложно организованной
империи принадлежит именно китайскому императору, нравы и
культура существенно китаизированы.
[Примечание не для радио 2. И, собственно
говоря, непонятно, почему. Возможно, я что-то пропустил или
забыл, но у меня создалось впечатление, что мне не объяснили,
почему верховная власть сосредоточилась в Ханбалыке и почему
так китаизирована жизнь. Самому предложить ряд разгадок нетрудно:
численность населения; лучшая организация; единственный мандат
неба на Империю и т.д. Но хотелось бы получить объяснение
авторское. А то возникает непочтительное предположение, что
сам ван Зайчик - житель и почитатель Китая, а сердце его прикипело
к Александрии Невской/Петербургу, точно также как и все его
переводчики и консультанты - русские петербуржцы, а в то же
время китаисты, вот у него и произошло, а их не удивило, механическое
сочетание России, в том числе приневской, и России-Евразии
с императорским Китаем. Но это так, к слову.]
Далее. Действие всех романов ван Зайчика, которые
известны к настоящему моменту, не то, чтобы целиком развивается,
как раз нет, но центруется в Александрии Невской - великом
столичном городе в устье Невы, названном в честь его основателя
Александра Невского: здесь живут все основные герои, отсюда
их разбрасывает судьба по бескрайним просторам Ордуси. В альтернативной
реальности город возник на том же месте, что и нынешний Петербург.
У ван Зайчика масса шуток, намеков, совмещений и двусмысленностей,
замешанных на том, что почти те же улицы и учреждения стоят
почти на тех же местах, а называются несколько иначе: Литийный
проспект (это такая молитва по почившем), улица Малых Лошадей,
выходящая на центральную магистраль, Анечкин мост, Разудалый
поселок с проспектами Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши
Поповича, ну и так далее. Пьют, на удивление, в Ордуси пиво
и китайский самогон Эрготоу, правда - Московский Особый, едят
часто китайские пельмени, ходят в халатах. Компьютеры используют
марки Керулен. Во многих эпизодических персонажах и даже просто
упоминаемых лицах угадываются черты и имена известных по ╚нашей╩
истории политиков, поэтов, или небезызвестных в Петербурге
живущих и здравствующих персон.
[Примечание не для радио 3. Кстати,
не в укор будь сказано, о пиве. Один древний узурпатор, помнится,
сказал про одного нищего поэта, любившего уху, что тот, дескать,
идет за читателем, а надо бы немножко впереди. Ничего не имею
против пива и сам рад его иногда выпить, - и все-таки нынешняя
петербургская и вообще российская мода, именно мода, на пиво,
- вещь несколько пошлая. Жаль, что далекий драгоценный и преждерожденный
еврокитайский единочаятель эту моду обычаями вымышленной им
Ордуси несколько поддержал. Смешно и нагло предлагать свои
замены, но мечтать позволено: как хорошо смотрелись бы на
столах героев бутылки с душистым, крепким и сладким вином
из винограда, который вот уже которое столетие выращивает
на южных склонах крымских гор династия виноделов Гиреев-Долгоруких┘
Да.]
Теперь, забегая немного вперед, о сюжетах романов.
В первом приближении их можно назвать детективными, но все-таки
это скорее не детективные, а детективоподобные романы. Сближает
их с детективами наличие преступления, расследующих сыщиков
и тайны, несколько отдаляет - отсутствие ветвящихся подозрений
и оттянутой, отложенной разгадки. Их скорее удобно назвать
романами расследования и сравнить с полицейским романом французского
типа или с милицейским романом или фильмом типа советского
и современного российского. Что ж, для французского и русского
сознания вообще характерен государственный пафос; близко нам
и то, что к разгадке ведет не только и не столько американская
суперменская лихость или английская изощренная логика, а скорее
знание жизни, интуиция и, в конце концов, самый порядок вещей,
при котором добро должно же побеждать. Этим я никак не хочу
сказать, что сюжет ╚не держит╩, напротив: тайна и приключения
героев подогревают интерес до самого конца книги. В романах
ван Зайчика расследование ведут интеллектуал и законовед Богдан
Рухович Оуянцев-Сю и мастер всех розыскных практик и единоборств
Багатур Лобо, по прозвищу Тайфэн. Они очень разные, но тем
выше их взаимонужда; вдвоем они непобедимы. И вот еще что
важно: детектив или расследование - только один из интересов
книг, там есть и другое - психология, юмор, грусть и обещанная
авторская философия.
[Примечание не для радио 4. Немного
о том же. У ван Зайчика не вполне детективы, потому что детектив,
при всех своих внутренних различиях, все-таки отличается от
того, что я назвал ╚романом расследования╩ по крайней мере
двумя чертами: во-первых, в детективе нельзя до разгадки показывать
преступника как преступника, а в романе расследования можно
(так было во многих фильмах серии ╚Следствие ведут знатоки╩
и других советских милицейских текстах), во-вторых, в детективе
более или менее сразу дается ряд подозреваемых - хотя бы три
- вместе с мотивировками, истинными и ложными алиби, ложными
ходами и проч., и лишь в конце следует разгадка, а роман расследования
строится так6 какая улика? - такая то - кто мог? - такой-то
- приехали за ним - сбежал - и так далее, то есть всегда есть
тайна и сюжетный интерес, но загадка и подозрение не ветвятся
или почти не ветвятся (так построены почти все ╚Менты╩). Первое
условие детектива у ван Зайчика соблюдено, второе - нет. Что-то
похожее только в начале первого романа. Тайна и сюжетный интерес
есть всегда, безусловно, но это интерес не детективного рода.
В этом построении китайский классик оказался близок тенденциям
современного русского детектива: французский полицейский роман
ему ближе, чем американский зубодробительный экшн и английский
леденящий душу кроссворд. Лично я первое (неамериканскость)
на все сто одобряю, а о втором (нелюбовь к английским ужасам
и головоломкам) весьма сожалею. Но о вкусах не спорят, а в
чужой мона...]
Первые три романа ван Зайчика во многом основывались
на чем-то политическом или околополитическом. Очень важно:
преступник у ван Зайчика всегда отвечает только за себя и
свой злонамеренный образ мыслей, а не за тот народ или ту
культуру, к которой принадлежит. Но при этом зло в трех первых
романах всегда связано с межэтническими и межкультурными конфликтами:
вначале несовпадение духа Ордуси и меркантильного мира Запада,
затем окраинный сепаратизм, затем русский национализм. Поэтому
после первого романа автора называли фашистом, а после третьего
- русофобом. В кругу, близком к переводчикам ван Зайчика,
принято преувеличенно удивляться абсурдности этих обвинений.
Обвинения и впрямь абсурдны. Но можно ли, издавая в общем-то
политизированные романы, удивляться политизированной реакции?
Итак, пафос автора - за свою Евразию-Ордусь, и против всех
национальных обособлений, которые могут разрушить ее изнутри.
Но, как мне кажется, его позицию можно обозначить и глубже.
В полном соответствии с монгольской практикой в Ордуси господствует
веротерпимость: часть Соловецких островов отведена под буддийскую
обитель. Образцом не раз выставляется и Китай, где сожительствуют
конфуцианство, буддизм и даосизм, при чем в сознании каждого
конкретного человека. Монгольская терпимость людей разных
религий, китайская - разных религий в одном сознании. То же
и на этническом уровне. И при этом - Евразия, империя, государственничество,
и черты того мировоззрения, которое люди либеральные в ужасе
назовут ╚тоталитарным╩. Так вот, на мой взгляд, чем необычен
и оригинален ван Зайчик. У нас почти все, кто против запада,
за государственничество, порядок и прочее - за твердость этнических
и конфессиональных границ. А кто за размыв этих границ и терпимость
- они против империи и против Евразии. Ван Зайчик же, повторю,
совмещает одни и другие ценности - и, очевидно, многие его
читатели рассуждают так же.
[Примечание не для радио 5. А вот здесь
более подробно. Во-первых, скажу даже более строго. Будем
называть три вещи ИМПЕРИЯ (порядок, мощь, единство и т.д.),
ЛИБЕРАЛИЗМ (западный строй жизни: право и собственность с
вырастающими отсюда юридизмом и меркантилизмом) и ТЕРПИМОСТЬ
(религиозная и этническая). Традиционный тоталитарный проект:
ИМПЕРИЯ, НЕ-ЛИБЕРАЛИЗМ и НЕ-ТЕРПИМОСТЬ. Условно говоря, Европа:
НЕ-ИМПЕРИЯ, ЛИБЕРАЛИЗМ и ТЕРПИМОСТЬ. Это антиподы. Америка:
ИМПЕРИЯ, ЛИБЕРАЛИЗМ и ТЕРПИМОСТЬ. Зайчик: ИМПЕРИЯ, НЕ-ЛИБЕРАЛИЗМ
и ТЕРПИМОСТЬ. поэтому Зайчик - и не тоталитаризм (и, конечно,
еще потому, что и вообще не тоталитаризм: партии, торговля
и проч.) и не Америка. Интересно, что по этой схеме антиподом
Америки была бы группа людей, живущих традиционными незападными
ценностями, нетерпимых к чужим, но с мягким общественным устройством
и без имперских амбиций - кто бы это? А антиподом ван Зайчика
было бы общество людей с западными ценностями, с мягким общественным
устройством и без амбиций, но нетерпимых к чужим - а это кто?
либералы-западники до эпохи политкорректности? похоже, что
так].
[Примечание не для радио 6. А вот это более серьезно. Ван
Зайчику бы оппонентом - Константина Леонтьева. Тот бы сказал:
мировая жизнь держится кровью, радость - скорбью, любовь -
враждой. Мировая гармония возможна только как мертвящая буддийская
нирвана. А Зайчик бы, положим, ответил: а я и есть буддист.
Улыбнулись бы и разошлись: дальше говорить не о чем. Или Зайчик
бы сказал: так вот сколько у меня жизни, преступлений и т.д.
И тоже было бы правдой. Но в основе-то всего - мечта о всеобщем
примирении и о гармонии. Монгольско-китайская. Все-таки мне,
жителю Западной, славяно-тюркской, православно-исламской Евразии,
эта мысль не близка. Альтернативное ╚Слово о полку╩ с его
великим свадебным походом кажется настолько нестерпимо слащавым,
что я назвал бы его главным провалом всего цикла. Насколько
же больше любви, пусть и любви сквозь вражду, в настоящем
тексте. Зачем вообще примирять народы и веры? Пусть любят
друг друга Игоревич и Кончаковна, пусть дружат Игорь и Кончак,
если есть желание, но зачем дружить русским и половцам? У
евразийцев есть общие ценности и общий дух, и это крепче могло
бы их удержать, чем такая дружба. Увы, ценностей или почти
больше нет, или и вовсе. Но вопроса о несколько политкорректно-западном
характере ордусской гармонии это не отменяет.]
[Примечание не для радио 7. И уж совсем
серьезно. На сайте кто-то - кажется, сам преждерожденный В.Рыбаков
- выразил непонимание действиями взрывавших в Афганистане
Будд: вот, дескать, думали взрывавшие, мы круче. А без всякого
╚круче╩ разве непонятны чувства единобожца, которому эти идолы
отвратительны? не нас, жителей Александрий, нильских и невских,
а простого древнего единобожца? О мерзости Ваалов разве зря
сказано? Очень похоже, уж прошу прощения, что игра в братство
всех религий ближе всего тем, кто не уверен в истинности одной
из них. Религий, собственно, всего 3: авраамического корня.
Остальные - традиции, они-то и могут друг с другом совмещаться.
Ревнивые религии единобожия - едва ли. Мое мнение.]
Тем важнее, что в новом романе - под конец перехожу
к нему - повторю, Дело лис-оборотней - зло носит уже не околополитический,
а целиком лично-нравственный характер. Пересказывать сюжет
книги несообразно. Среди почитателей ван Зайчика распространено
убеждение в том, что она серьезнее предыдущих. В чем это проявляется?
Юмора, смеха в ней не меньше, чем в прежних. Горьких страниц
больше, но и прежние не были безмятежны. Главное, очевидно,
в том, что в ней меньше пафоса, полемики и доказательств,
больше самоуглубленности. Громче, повторю, звучит тема личного
выбора. Роман пронизан старинными китайскими мифологическими
представлениями, у него есть явное метафизическое измерение.
Есть, как мне кажется, и центральный смысловой образ. В истории
Ордуси было свое соловецкое восстание: монахи протестовали
против наступающей китаизации. Один из них открыл осаждавшим
ворота, а потом ушел в щель и всю жизнь каялся, смертно изнуряя
и не прощая себя. Это не апология предательства, а горькая
метафора, по крайней мере двухслойная. В плане личной судьбы
- это о самых тягостных, самых страшных компромиссах, о чудовищных
решениях, которым нет прощения, но которые именно по совести
нельзя не совершить. В историческом плане - это о том, что
новому, несмотря на всю боль о старом и преданность ему, все-таки
надо приходить. Это, на мой взгляд, самая спорная мысль книг
ван Зайчика. Лично я не люблю этого нового и никакие ворота
совесть мне открыть не велит. Но лучше твердо высказанное
мнение здравого и серьезного автора, чем тот уровень, на котором
часто обсуждается проблема.
А еще книги ван Зайчика узнаваемы еще по одной
игре, которую ведут уже его переводчики и консультанты. Они
пестрят китайскими иероглифами и тонкими рассуждениями о их
переводах. Пожелаем автору и консультантам такой же твердости
и тонкости и в церковнославянском языке, и выразим надежду,
что АЗБУКА порадует читателей и другими открывшимися книгами
великого еврокитайского гуманиста Хольма ван Зайчика.
[Примечание не для радио 8. И более
того скажу: . . . . я в . . . это новое и будущее! Никогда
ему не надо быть. Во многие эпохи вся доблесть в том и состоит,
чтобы быть не в ладах с эпохой. А у ван Зайчика получается,
что и соловецкие монахи были не правы, в общем-то, и Есеня
Заточник. Рыдать можно и нужно, но и будущему нужно прийти.
Нет, в нравственных спорах неизбежность не аргумент. А петровское:
╚научимся у Запада, чтоб быть России сильной против Запада╩
- это один из самых страшных в истории соблазнов. Это не значит,
что я готов предложить альтернативный выход. Но я знаю, что
это - не выход.]
[Примечание не для радио 9. Несколько
церковнославянских или древнерусских ошибок, во главе с жутким
╚вкусих╩ в качестве третьего лица; вообще-то это первое. Может
быть, забывшие язык писцы где-то когда-то что-то и спутали,
а Зайчик оттуда и списал, но в подлиннике у Епифания Премудрого
(или его редактора Пахомия) ничего такого нет, а цитировать,
конечно, надо было оттуда, ибо ошибка была бы самоценна и
аутентична только если допущена в подлиннике. Словом, ничего
подобного с китайским не случилось бы, уверен. Поймите, как
подбрасывает на этом, как на дешевой подделке, никакой игрой
не оправдываемой, грамотного в церковнославянском читателя.
К тому же в этом месте переводчики зачем-то ссылаются на какое-то
Полное собрание русских летописей┘ будто оно существует; на
самом деле это не больше как издательский проект; это все
равно как цитируя роман Бальзака ссылаться на Библиотеку всемирной
литературы. Увы, русская медиевистическая поддержка проекта
вообще как-то вызывает некоторые сомнения... К тому же ситуация
со ╚Словом╩┘]
[Примечание не для радио 10. И последнее,
самое еретическое. Замечали ли вы, что сама фигура автора,
ван Зайчика, - это тот камень, который проще всего убрать,
чтобы все здание выстояло? Допустите, что нет Ордуси - и все
романы другие, их просто нет. И т.д. А допустите, что их написал
не великий евроки... и проч., - ничего не изменится. Их могли
написать и сами Е.И. Худеньков и Э.Выхристюк, и другие петербургские
китаисты - разумеется, на китайском языке, без этого нельзя.
Но почему именно ван Зайчик? что в этих романах идет от его
биографии, вкусов, образа жизни и проч.? Воистину, темна вода
во облацех. За сим и прощаюсь. Резкость, честное слово, от
симпатии.]
высказаться
>>>
|
