Ъа сеуврю пхуаъфкр
asianbanner.ru
Asian Banner Xchange
Asian Banner Xchange
asianbanner.ru

 
АРХИВ
 

Никита Елисеев

НИЖЕ УРОВНЯ МОРЯ
Хольм ван Зайчик и
его "Евразийская симфония"

 

 

   Qui s excuse, qui s accuse. (Кто извиняется, тот обвиняется.) - тем не менее я начну с извинений. "Ниже уровня моря", - вовсе не про водолазов. Впрочем, и конференция "Петербургский диагноз", тоже ведь не проблемам здравоохранения посвящена. Отдаю должное организаторам конференции - от словосочетания "петербургский текст" или "петербургский миф" сводит скулы и тянет схватиться даже не за револьвер, а за автомат. "Диагноз" вносит необходимый элемент иронии в прилагательное "петербургский".
   Всё-таки, почему - "ниже уровня моря"? Потому, что Пётр мечтал перенести во всклокоченную Россию аккуратную Голландию, всю расположенную ниже уровня моря, защищённую от натиска стихий дамбами. Петербург - прообраз русской Голландии - рукотворная, распланированная чёткая природа против природы нерукотворной - стихии. "Петербургский диагноз" и означает как раз "ниже уровня моря" - опасную стихию, прикрытую тоненькой плёночкой культуры. Только в Петербурге мог возникнуть образ дня, как обманного златотканного покрова, накинутого на истину ночи. Тонкость, плёночность культуры, ощутимая в Петербурге, приводит к тому, что и шутят здесь странно. Опасаются громко смеяться. Поэтому Давид Самойлов и писал: "Поэты с берегов Невы, в вас больше собранности точной, а мы пестрей, а мы восточней. И - слава богу - веселей!" Не смешней, не остроумнее, но веселей. Петербург можно считать родиной российского юмора, но это - невесёлый юмор. Петербургские украинцы, Гоголь и Зощенко умели смешить до колик именно потому, что сами были мрачны до невроза, до лицезрения ангелов, тигров и чертей.
   Все эти милые черты "петербургского" и "диагноза" - распланированность, натянутая над анархической стихией тоненьким мужественным слоем; юмор серьёзного, серьёзность юмора; готовность к плодотворной катастрофе - воплотились в новом питерском литературном проекте, в серии романов Хольма ван Зайчика "Плохих людей нет. Евразийская симфония". "Ниже уровня моря" - этот литературный проект можно назвать так с полным на то основанием. Во-первых, чтобы там ни говорили литературные представители Зайчика, создатели этого проекта, Игорь Алимов и Вячеслав Рыбаков, но в книгах голландца, влюблённого в Россию и Китай, используются приёмы жанров массовой литературы - фантастики и детектива, каковые жанры по определению тропа являются жанрами "ниже уровня моря серьёзной литературы". Дамбой, сдерживающей натиск стихии "чтива" здесь является с одной стороны - ирония, с другой - попытка поставить серьёзные историософские или нравственные проблемы в рамках приключенческих жанров. Во-вторых, Хольм ван Зайчик создаёт утопию. Его Ордусь, страна возникшая ещё в ХIII веке на территории нынешних России и Китая, не просто счастливое, но рационально организованное общество. Любая утопия - "ниже уровня моря". Она отгорожена от стихии зла дамбой традиции и разума. В этом смысле значим образ самого писателя, со всей его фантастической биографией, участием во Второй мировой войне, жизнью в Китае во времена Мао и Ден Сяо-пина, выращиванием капусты и писанием романов на китайском языке. Голландец! Уроженец той самой страны, образ жизни которой пытался втеснить России создатель Петербурга. Не менее значимо в этом (утопическом) смысле китайское звучание всей романной симфонии. Китай - родина европейской утопии. В кофуцианском Китае просветители видели образец идеального общества-государства. В-третьих, усталость от "петербургского" и готовность Петербурга к плодотворной катастрофе нигде не ощутима так, как в цикле романов Хольма ван Зайчика. Действие их происходит в Ордуси - гигантской империи, образовавшейся на месте современных России и Китая. История пошла другим путём. Побратим Александра Невского, Сартак, не был отравлен в Орде, в результате Орда и Русь соединились в огромную Ордусь. Перед читателем - плодотворно функционирующее, мультикультурное общество, выработавшее свои механизмы погашения и разрешения национальных, конфессиональных и социальных конфликтов. Вместо Москвы - здесь Мосыкэ, вместо Петербурга - Александрия Невская. Это - игра, но игра на грани чего-то очень серьёзного, поскольку подспудным нервом, мотором повествования является очень петербургское ("ниже уровня моря") понимание того, что как бы разумно ни было устроено общество, люди всё равно будут мучаться, притираясь, приживаясь друг к другу. Жизнь - коротка, а люди - несчастны, даже в самом счастливом, самом рационально и традиционно устроенном обществе - вот лейтмотив детективов Хольма ван Зайчика. Это - особого рода детективы. Детективы российской традиции, созданной Достоевским, в которой преступник кается и изменяет своё сознание, исправляется. Собственно, два героя "Евразийской симфонии" следователь Багатур Лобо и работник управления этического надзора (прокуратуры) Богдан Рухович Оуянцев-Сю заняты не столько уловлением "человеконарушителей" (преступников), сколько их исправлением. В-четвёртых, юмор! Особый юмор Хольма ван Зайчика, вполне "ниже-уровня-морской". В злободневном, газетном смысле романы Хольма ван Зайчика - политические памфлеты без точно определенного адреса, но с точным попаданием в адресата. В цветомузыке Хольма ван Зайчика для каждого вспыхивает своя лампочка. Недаром одни упрекают Хольма в русском фашизме, другие в - антипатриотизме и измене самому имени - Россия. Вот пример разной реакции на одну и ту же шутку. В первом романе серии "Деле жадного варвара" действуют два брата, преступники, Дзержин и Берзин Ландсбергисы, владельцы табачной фирмы "Лабас табакас", с которой никак не может получить штраф, пострадавший от её продукции потребитель. Разумеется, одни читатели обидятся за латышей, другие же обратят внимание на имена двух владельцев табачной фирмы, вспомнят знаменитых чекистов, Дзержинского и Берзина, и этикетку папирос "Беломорканала", после чего сообразят, что убытки с этой "Лабас табакас" так и не взысканы. В-пятых, оксюморон, свойственный "Евразийской симфонии" - свойственен Петербургу и, вообще, всему, что существует "ниже уровня моря". Не может существовать, а существует! Существует ли сам Хольм ван Зайчик, бывший голландский коммунист, советский разведчик во время Второй мировой войны, друг и советчик Ден Сяо-пина, во время опалы Дена - или это литературная маска, придуманная Игорем Алимовым и Вячеславом Рыбаковым? Скорее всего не существует, а - с другой стороны - уж очень эффектная судьба. Обидно негировать. Существование несуществующего - вот оксюморон происхождения Хольма. Его литературные представители, (даже не его, а его переводчиков, Евстафия Худенькова и Эммы Выхристюк) Игорь Алимов и Вячеслав Рыбаков - учёные китаисты, узкие специалисты заняты фантастическими детективными историями, рассчитанными на "широкие читательские массы" - оксюморонность происхождения усиливается! Наконец, самое главное - детектив в утопии, расследование преступлений в рационально организованном обществе - вот оксюморон существования "Евразийской симфонии". В-шестых, Сквозь альтернативную историю Ордуси, сквозь дневной златотканный покров утопии просвечивают злободневные намёки на хаос и стихию современной жизни и политики. Это и есть то самое сочетание утопии, чётко расчисленной рукотворной природы, натянутой над ночной стихией, которое можно назвать "Ниже уровня моря" В-седьмых, в отличие от Москвы Петербург всегда готов сменить своё имя хоть на Петроград, хоть на Ленинград, хоть на Невогород, хоть на Александрию Невскую, потому что по сути своей он всегда остаётся прежним: умышленным странным городом, расположенным ... ниже уровня моря, впрочем, об этом я уже говорил. См. "в-третьих"...

 

 
© Н. Елисеев, 2002
© Чжучи, дизайн, разработка, 2000-2002