|
В иной реальность, быть может, нет России. А может
быть, там все хорошо. Может быть, там исполнилась большая
геополитическая мечта Льва Гумилева: Россия в пору золотой
осени своей стала одним из улусов большой Евразийской супердержавы
(или, как сейчас модно говорить, ⌠глобализационного полюса■)
и отдыхает от прежних тревог под шелест общих знамен. Допустим,
туда вернулось спокойное незлобивое миросозерцание, почившее
в бозе давным-давно, со всею Традицией вместе. Допустим, там
почитают старших, не гоняются за лишним рублем до седьмого
пота, любят свою землю и ставят добрые отношения в семье выше
величайших драгоценностей. Допустим, там вполне жизнеспособная
экономика, достаточная для всеобщего спокойствия обороноспособность,
а труп организованного криминалитета давно рассыпался в прах.
Допустим. Господи, хорошо-то как, хоть бы до краешка дотянуться...
А вот, говорят,
там кто-то побывал. То ли еврокитайский классик Хольм ван
Зайчик, то ли евразийский писатель В. Рыбаков и скандо-византийский
востоковед И. Алимов. В том числе и в самой столице улуса
√ Александрии Невской. У нас на ее месте неприкаянно торчит
из земли герр Питер.
В первой истории
об инореальной России (там ее называют Ордусью) важнее всего
не детективный сюжет и не фантастическая составляющая, а ощущение
необыкновенного уюта. Ордусь √ это тихое, благоустроенное
и в то же время абсолютно защищенное место. Необыкновенную
устойчивость тамошним порядкам придает философия ордусян,
крепко усвоенная каждым из них еще на школьной скамье, если
не раньше. Прежде всего человек должен относиться к другому
человеку ласково и почтительно. Прочее со временем приложится.
Из этого корня и вырастает сверхценность, на совесть собранная
из конфуцианства, кантовского императива и этических норм,
общих для христианства, буддизма, ислама, иудаизма... Конфуцианство
√ в центре всего, оно представляет собой философскую столицу
Ордуси, так же как Китай оказался ее политическим центром.
Время от времени кто-нибудь все же баламутничает ⌠на задворках
великой империи■. Какие-нибудь сепаратисты, например.
В истории второй
про Ордусь как раз нашлись такие. Эта рассказка вызывает живейшие
ассоциации с нашим здесь. Некогда многие попрощались с берлогой
двуглавого медведя, заводя попутно разговоры, мол, как там
было тупо и некомфортно все устроено... Лет через семь √ десять
проснулся сам медведь, глянул на житье-бытье в прежних провинциях
берлоги и захихикал не по-медвежьи едко: до чего у вас там
тупо и некомфортно все устроено! Хотите обратно? Ан еще подумать
надо, хи-хи. Иногда делается не по себе: а не переборщил ли
милый Хольм? Такую боль и столь многим причинил за прошедшее
десятилетие приснопамятный раздел! Не рано ли это трогать?
Не перехихикал ли мишка?
Впрочем, содержание
истории третьей уравновешивает вопросы, возникшие по прочтении
второй. Ордусяне √ новый народ. Граждане имперского космоса,
единые при всех этнокультурных различиях. Так что негоже коренной
нации Александрийского улуса лупить себя в грудь с воплями:
⌠Не зря же еще князь Игорь за нас порты рвал на поле половецком!
Даешь привилегии!■ Медведь не примат. И жесты у него другие.
Медведь √ он хоть и громоздкий, но в идиотах никогда не числился.
Так близка и заманчива
иная реальность! Судя по откликам на ордусские истории в прессе
и в Сети, многих одолевает желание купить
туда билет. Желательно в один конец. А впрочем, может, и впрямь
не так уж далека...
|
